Думала, исполнится дочери мужа восемнадцать лет, заживём лучше, чем прежде. Алименты, репетиторы, одежда… Толя сильно вкладывался в дочь, как мне кажется, пытаясь искупить вину за развод с её мамой.

Толя развёлся с первой женой пятнадцать лет назад. Когда мы с ним начали встречаться, то он честно обо всём рассказала. Причиной развода стала его измена, и я его не оправдываю, сама бы не смогла дальше с изменившим мужчиной жить. Жена его не простила, забрала дочь и уехала к матери.

Толя долго бегал за бывшей супругой, вымаливал прощение, но она даже ради дочери не сохранила семью. Прошу, не придирайтесь к словам, я понимаю, что вина полностью на Толе, но ради ребёнка можно закрыть глаза на некоторые вещи, особенно если человек искренне раскаялся.

Дела прошлого оставим в прошлом. Меня больше волнует настоящее. Дочка мужа уже совершеннолетняя. Да, она не перестала хотеть есть, пить, одеваться и испытывать иные потребности. Но закон есть закон: она не инвалид, поэтому отец должен был платить алименты до совершеннолетия. Некоторые в её возрасте замуж выходят и детей рожают, я, например, в её возрасте училась и работала, чтобы хоть чем-то помочь родителям.

Легче не стало. Институт. На бюджет дочь мужа не поступила. Одежда. Чтобы не хуже, чем у других, фирменная и дорогая. Кафе. Чтобы от однокурсниц не отрываться. Такси, а потом личное авто. Одежда, может, и дорогая, зато мини и не по сезону, ведь все так ходят. Расходы Толи на дочь увеличились в разы.

Девочка и рада. Маме с папой на шею села, ножками болтает, пальчиком в желаемое тыкает.

Я промолчала, когда муж из наших общих накоплений оплатил ей первый курс. Я молчала, когда узнала, что муж оплатил дочери обучение на водительские права. Я промолчала, когда Толя опять-таки из наших общих средств купил дочери машину, недорогую, за сто пятьдесят тысяч. Но сейчас речь зашла о квартире. Доченьке очень нужна квартира, она без неё жить не сможет.

Дело даже не в деньгах на саму квартиру, даже с учётом того, что у нас нет средств на полную стоимость однокомнатной квартиры и пришлось бы кредитоваться, дело в другом: совершенно неприспособленная к жизни девушка решила поиграть в самостоятельную личность при квартире и машине. Ремонт, текущие платежи, содержание “хозяйки квартиры” — всё это тоже легло бы на плечи Толи.

О покупке квартиры муж посоветовался. Скорее всего, он рассчитывал услышать, что да, я согласна, я помогу. Вместо этого я сказала совсем другое:

— Мы разводимся.

В жизни с человеком, платящим алименты, есть надежда, что всё это закончится. В моём случае всё стало только хуже.

— Почему? — спросил Толя.

Я устала. Я долгие годы уважала его обязанность содержать несовершеннолетнюю дочь. Я его поддерживала, смирялась. Я знала, что потом, когда его дочь вырастет, мы будем жить нормально. Ездить в отпуск не по горящим путёвкам, ведь надо было откладывать в копилку и платить алименты. Купим дом за городом, о котором давно мечтали. Заведём собаку.

Девочке дан старт: оплата первого курса, машина. У её матери трёхкомнатная квартира, в которой они живут вдвоём. Покупка квартиры — блажь, а не необходимость. Как и дорогая одежда, смартфоны и прочее. Девочка не знает цену деньгам. И никогда не узнает при матери, у которой на всё один ответ: “Звони отцу”.

Мы с Толей поговорили. Долго разговаривали, очень долго. В итоге я оказалась той самой тварью, из-за которой у несчастной девочки не будет собственного жилья. Я оказалась для мужа важней, чем дочь.

Мы ездим, смотрим загородные дома. Да, у нас будет свой дом. Бывшая жена и дочь Толи, первый раз услышавшие от него отказ, сразу забыли всё хорошее, назвали его козлиной и сказали, что больше не хотят его знать.

У нас будет собака. Я пока не определилась, скорее всего, золотистый ретривер. И дом будет. У нас нет общих детей, у меня нет добрачных детей, я не мать, мне многого не понять. Одно понимаю: я и Толя — тоже семья. Мужчина не должен всю жизнь платить за одну-единственную ошибку. Жить-то ему когда? Никогда? Нет, сейчас. Толя будет жить здесь и сейчас со мной. Анонимно.